How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb

Я рисую аккуратно, чтобы ты потом не говорила, что я просто размазал краску по холсту.

А ты сидишь, обнаженная. Прекрасная и сводишь с ума.

Ты сложила руки на груди так, что твои груди стали напоминать аккуратные шарики с мороженным.

Я ложу на них вишенки.

Ты сидишь. Твои коленки такие острые что мне в голову приходят диковинные ракушки.

Я кипячу.

Твои руки, кисти рук, пальцы переплетаются как плетеный сыр.

Я расплетаю лишнее.

На твоем овальном лице расположены две черных ромашки, губы израненные покусанные – нутро грейпфрута.

Волосы почти подсохшие водоросли ниспадающие на плечи.

Ноги 2 батона, лук-порей .

Я заканчиваю набросок и говорю тебе:

-Что бы ты хотела увидеть на картине?

- Мое уродство,- ты еле шевелишь губами.

- Я не уверен, но мне кажется…

- Могу встать и посмотреть?

Я лишь киваю.

Она встает, ее точеная фигурка ее густые темные волосы, ее пухлые губы…сводит с ума.

Я тяжело дышу.

Опережаю ее, не даю пройти и несколько шагов и показываю свежее творение.

Она распахивает густые ресницы и переводит взгляд на меня, садится и я наклоняюсь к ней.

Я чувствую на губах горький вкус грейпфрута. На своих плечах мокрые водоросли. Я отстраняюсь облизывая губы.

И вижу лишь груду продуктов и ракушки.

Голову пронзает мигрень и я роняю картину.

Лежу на полу рядом с ней и медленно, вдыхая запахи,теряю сознание.

На картине изображена грустная, обнаженная и прекрасная ты.