В гробу я видела вашу взрослую жизнь.
Я имею право говорить это,
и еще много-много-много
всяческого дерьма,
которое постоянно говорю.
Sleep-sleep-sleep.
Это все не страшно,
Это не больно,
Жить в постоянном трауре,
Как и все взрослые, как будто, я одна из них.
С детства, которое, якобы счастливое,
А воспоминания все чаще меняют резкость туда-обратно.
Некому жаловатся, потому что все как у всех.
Если умирать, то по договору
с телом и совестью в гримерке собственного театра.
Как будто я действительно обещала это тебе,
Как, когда-то, обещали мне.
Меня пугает, что некому мне рассказать,
Что там дальше бывает в таких страшных сказках.
Определитесь-действитель.
Мой язык ограничен словарным запасом клоуна.
Тебе там не холодно, может мне начать вязать свитер?
За три года я успею.
Но это уйдет в череду моих обещаний тебе,
Которые никто не слышал. А значит, их не существует.
Это жужжание, оно пугает меня,
Я думаю, что голоса, это бред сумасшедших
Которых я приютила вместо тебя.
А ты? А вы...А вы все еще существуете?
Я так люблю, а меня давно превратили
в фотографию формата Jpg.
Я так устала,
Бессилие отражается калейдоскопом в глазах,
Как и в ночных витринах моего города.
Вы говорите, грусть. Вы говорите депрессия?
Нет, во мне живет огромное отчаяние,
Которое выделяет трупный яд и отравляет мозг.
Там кто-то думает о грехе?
На мне лежит пару-тройку грехов.
Куда берут таких как мы, зверей из-под кровати.
Скажи, ты видел их еще раз?
Меня научили жить с чудесами,
Теперь я пытаюсь приучить их жить рядом.
Но, по всем правилам, долго так не прожить.
Потому что, где-то еще нужны такие люди.
Мне стоило слушать своего демиурга,
Потому что, все это оказывается правдой.
И лишь один секрет от меня скрыли.
Я до сих не знаю ,что это было.
Ты его боялся сам.
Я видела в гробу вашу взрослую жизнь,
Меня пытались утопить в ней,
чтобы чудеса липли к телу,
и оплетали легкие и сердце.
Теперь у меня не много выходов осталось,
Как когда-то мы просчитывали.